Тольятти Он-Лайн /Togliatty On Line/

Специализированный форум по информационным технологиям (IT-forum) от фирмы "ТОНиК"
Текущее время: 28 мар 2024, 14:07

Часовой пояс: UTC + 4 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: История. Блюхер.
СообщениеДобавлено: 18 авг 2013, 14:06 
Не в сети

Зарегистрирован: 28 дек 2007, 14:18
Сообщений: 365
http://book-online.com.ua/read.php?book=2508&page=93

Генерал-лейтенант С.А. Калинин. Размышления о минувшем

Из книги "Очищение" Виктора Суворова

После Гражданской войны у Советского Союза на востоке был один, но весьма грозный противник — Япония. В мирное время против Японии был развернут Дальневосточный фронт.

В течение двух межвоенных десятилетий почти бессменно верховным военным правителем советского Дальнего Востока был Маршал Советского Союза Василий Константинович Блюхер. В списке советских маршалов он был самым первым. Как мы уже знаем, советник президента России генерал-полковник Д.А. Волкогонов в своих книгах описывает Блюхера как «сильного военачальника», который «обладал аналитическим умом». К этому генерал Волкогонов добавил, что «такие Сталину были вряд ли нужны».

Действительно, такие Сталину были не нужны.

Но по другой причине.

Маршал Блюхер был арестован 22 октября 1938 года. Сидеть ему пришлось не долго. «Военно-исторический журнал» (1993. N 2) сообщает, что Блюхер «умер в тюрьме» 9 ноября 1938 года.

Столь быстрая смерть имеет простое объяснение: он умер под пытками.

Из этого факта делают, казалось бы, неоспоримые выводы. Если Сталин — злодей, значит, убитый в сталинской, тюрьме Блюхер — невинная жертва. Если Сталин — тиран, значит, Блюхер — добрый гений, защитник вдов и сирот. Если Сталин плохо начал войну, значит, Блюхер начал бы ее хорошо…

Вместо маршала Блюхера на должность командующего Дальневосточным фронтом вступил комкор Григорий Михайлович Штерн, который до этого был у Блюхера начальником штаба. С мая 1940 года Штерн — генерал-полковник. В начале 1941 года Штерн пошел на повышение, затем был арестован и расстрелян.

Для того чтобы оценить утрату Блюхера и Штерна, мы должны познакомится с тем, кто их сменил.
2
А сменил их матерый кавалерист-буденновец, ветеран 1-й Конной армии генерал армии Апанасенко Иосиф Родионович. Апанасенко — из самого верхнего этажа первоконнйков. Когда Буденный командовал корпусом, Апанасенко у него был командиром дивизии, то есть стоял всего на ступень ниже. Его фотография — в «Советской военной энциклопедии» (Т. 1. С. 216). Это лицо, скорее морда, свирепого пещерного человека.

О генерале армии Апанасенко лучше всех рассказал генерал-майор Петр Григорьевич Григоренко в своей книге «В подполье можно встретить только крыс» (Нью-Йорк, 1981). Перед войной подполковник Григоренко был офицером Оперативного управления штаба Дальневосточного фронта. Оперативное управление — самое важное подразделение штаба. Оно анализирует обстановку, вырабатывает решения для командующего, воплощает их в планы и приказы, контролирует и направляет ход боевых действий. Все другие подразделения штаба работают на Оперативное управление точно так, как все цеха завода работают в интересах одного сборочного.

Вот именно в этом, самом главном управлении штаба и служил Григоренко. Он имел уникальную возможность наблюдать командующего Дальневосточным фронтом генерала армии Апанасенко не на парадной трибуне, не на партийной конференции и даже не на пьянке после удачной охоты на волков, а в тиши главного рабочего зала бетонного бункера, там, где над картой обсуждаются варианты, там, где вырабатываются планы операций и войны.

Я вынужден цитировать большие куски из книги П.Г. Григоренко. На мой взгляд, они того заслуживают. Итак…

«За несколько месяцев до начала войны командующим Дальневосточным фронтом был назначен генерал армии Апанасенко Иосиф Родионович. Даже внешностью своей он был нам неприятен, не говоря уж о том, что за ним и впереди него шла слава самодура и человека малообразованного, неумного. По внешности он был как бы топором вырублен из ствола дуба. Могучая, но какая-то неотесанная фигура, грубые черты лица, голос громкий и хрипловатый, и в разговоре с большинством имеет какой-то издевательский оттенок. Когда ругается, выражений не выбирает, как правило, делает это в оскорбительном тоне и с употреблением бранных слов. И еще одно — несдержан. Может быстро прийти в бешенство, и тогда виновник пощады не жди. И хуже всего, что это состояние наблюдаемо. Вдруг из-под воротника кителя шея начинает краснеть, эта краснота быстро распространяется вверх — краснеют вся шея, подбородок, щеки, уши, лоб. Даже глаза наливаются кровью.

В общем, все мы были не в восторге от смены командующего. Однако очень скоро те, кто стоял ближе к Апанасенко, убедились, что идущая за ним слава во многом ни на чем не основана. Прежде всего мы скоро отметили колоссальный природный ум этого человека. Да, он необразован, но много читает и, главное, способен оценить предложения своих подчиненных, отобрать то, что в данных условиях наиболее целесообразно. Во-вторых, он смел. Если считает что-то целесообразным, то решает и делает, принимая всю ответственность на себя. Никогда не свалит вину на исполнителей, не поставит под удар подчиненного. Если считает кого-то из них виновным, то накажет сам. Ни наркому, ни трибуналу на расправу не дает. Я мог бы еще много хорошего сказать о нем, но лучше перейдем к примерам.

Почти одновременно с Апанасенко приехали много работников высшего звена фронтового управления, которые были отобраны им самим. Все эти люди — умные, что само по себе говорит в пользу Апанасенко. Ведь сумел же он их как-то распознать. Прибыл и новый начальник Оперативного управления генерал-майор Казаковцев Аркадий Кузьмич. Григорий Петрович Котов, как только передал ему оперплан, уехал к новому месту службы — на Украину. О передаче оперплана устно и письменно доложили начальнику штаба, а затем командующему. Апанасенко сразу же пожелал лично ознакомиться с оперпланом. Начали с плана прикрытия. Докладывал я, т.к. был ответствен за эту часть оперплана. Казаковцев стоял рядом. По мере доклада Апанасенко бросал отдельные реплики, высказывал суждения. Когда я начал докладывать о расположении фронтовых резервов, Апанасенко сказал:

— Правильно! Отсюда удобнее всего маневрировать. Создастся угроза здесь, мы сюда свои резервы, — и он повел рукой на юг. — А создастся здесь, сманеврируем сюда, — двинул рукой на запад.

Казаковцев, который молчал, когда рука Апанасенко двигалась на юг, теперь спокойно, как о чем-то незначительном, бросил:

— Сманеврируем, если японцы позволят.

— Как это? — насторожился Апанасенко.

— А так. На этой железной дороге 52 малых туннеля и больших моста. Стоит хоть один взорвать, и никуда мы ничего не повезем.

— Перейдем на автотранспорт. По грунту сманеврируем.

— Не выйдет. Нет грунтовки параллельно железной дороге.

У Апанасенко над воротником появилась красная полоска, которая быстро поползла вверх. С красным лицом, с налитыми кровью глазами он рявкнул:

— Как же так! Кричали: Дальний Восток — крепость! Дальний Восток — на замке! А оказывается, сидим здесь, как в мышеловке!

— Он подбежал к телефону, поднял трубку: — Молева ко мне немедленно!

Через несколько минут вбежал встревоженный начальник инженеров фронта генерал-лейтенант инженерных войск Молев.

— Молев! Тебе известно, что от Хабаровска до Куйбышевки нет шоссейной дороги?

— Известно.

— Так что же ты молчишь? Или думаешь, что японцы тебе построят! Короче, месяц на подготовку, четыре месяца на строительство. А ты, — Апанасенко повернулся ко мне, — 1 сентября садишься в «газик» и едешь в Куйбышевку-Восточную. Оттуда мне позвони. Не доедешь, Молев, я не завидую твоей судьбе. А список тех, кто виновен, что дорога не построена, имей в кармане. Это твою судьбу не облегчит, но не так скучно будет там, куда я тебя загоню. Но если ты по-серьезному меня поймешь, то вот тебе мой совет. Определи всех, кто может участвовать в строительстве — воинские части и местное население, — всем им нарежь участки и установи сроки. Что нужно для стройки, составь заявку. Все дам. И веди строгий контроль. У меня на столе каждый день должна быть сводка выполнения плана. И отдельно — список не выполнивших план.

1 сентября 1941 года я приехал на «газике» из Хабаровска в Куйбышевку-Восточную и позвонил Апанасенко. На спидометре у меня добавилось 946 километров. Я видел, что сделано, и в начале и в конце этой дороги поставил бы бюсты Апанасенко. Любой более образованный человек остановился бы перед трудностью задачи. Апанасенко же видел только необходимость и искал пути достижения цели, борясь с трудностями и не останавливаясь перед ними. В связи с этой дорогой легенда о его самодурстве пополнилась новыми фактами. За время стройки двух секретарей райкомов он сдал в солдаты, что впоследствии было использовано против него как доказательство его диктаторских замашек.

Когда он принял командование, дорожная сеть, особенно в Приморье, была уже относительно развита. Но части дислоцировались не на дорогах. А подъездные пути шоссированы не были. Потому в распутицу во многие части можно было пробраться только на лошадях. Апанасенко загонял легковую в самую грязь подъездных путей, бросал ее там, а на другой уезжал, заявив во всеуслышание: «К таким разгильдяям я не ездок». Затем вызывал командира части к себе. Слухи о жестоких взысканиях, о снятии с должностей и понижении в званиях быстро распространились по частям. Все бросили все и занялись строительством подъездных путей. За какой-нибудь месяц во все городки вели прекрасные шоссе, а сами городки — улицы, технические парки, хозяйственные дворы — были загравированы, а кое-где и заасфальтированы. Не самодурство было все это. До сего времени невозможно было в распутицу выйти из городков по тревоге. Теперь же — в любое время года и суток выходи в бой. Вообще же дороги были слабостью Апанасенко. Сознаюсь, я — генштабист — теоретически понимал значение дорог, но так их чувствовать, так заботиться о них, как Апанасенко, не мог. Только Апанасенко привил нам всем, дальневосточникам, подлинное уважение к дорогам. Время его командования Дальневосточным фронтом с основанием можно назвать эпохой дорожного строительства и отличного содержания дорог.

Не таким был и грозным, как казалось, этот командующий. Его страшные приказы о снятиях, понижении в должности и звании были известны всем. Но мало кто знал, что ни один из наказанных не был забыт. Проходило некоторое время, Апанасенко вызывал наказанного и устанавливал испытательный срок: «Сам буду смотреть, справишься, все забудем, и в личное дело приказ не попадет. Не справишься, пеняй на себя!» И я не знаю ни одного случая, чтобы человек не исправился…»
3
Теперь вернемся к загубленным полководцам.

Первый вопрос: чем занимался 17 лет на Дальнем Востоке «сильный военачальник», «обладавший аналитическим умом» Маршал Советского Союза товарищ Блюхер?

Дальний Восток — это наш второй фронт. А могло случиться, что и первый. И вот оказывается, что если бы боевая тревога на Дальнем Востоке совпала с дождем, то наши дивизии из военных городков выйти просто не могли. Тот, кто на Дальнем Востоке не бывал, тот не знает, что такое бездорожье и грязь. Некоторые думают, что на Дальнем Востоке дороги такие же, как и в Европейской части России. Нет, дорогие товарищи, там хуже. У нас, в Приморье, — сопки, а между ними болота. А на вершинах сопок — тоже болота. А там, где не болото, там тайга. Дождь начинается в мае, кончается в сентябре. Дороги — тяжелый, крутой, вязкий кисель или озера с кисельными берегами. В конце лета — дикие наводнения.

И вот сидел на Дальнем Востоке «сильный военачальник с аналитическим умом» Маршал Советского Союза товарищ Блюхер. Сидел там со времен Гражданской войны. Сидел почти двадцать лет. И ни черта не делал. Не приведи Господи воевать. У него ни одна дивизия из-за грязи из своего городка выйти бы не смогла. А если бы и вышла, то помочь ей было бы невозможно. Стоило японцам взорвать любой мост на Великой сибирской магистрали, завалить любой туннель, и наши командиры не могли бы перебросить пополнения к месту боев, не могли подбросить снарядов. Мало того, взорвут японцы один мост или туннель, и снабжение из центра станет невозможным, и будет нарушено не только обеспечение всем необходимым всего Дальневосточного фронта и Тихоокеанского флота, но и прервется связь центральных районов страны с Северным Сахалином и с Колымским краем, нарушится производственная кооперация с военной промышленностью Дальнего Востока, в том числе с Комсомольском, где находились самый мощный в мире авиационный завод и один из крупнейших судостроительных заводов.

Сидел у высоких берегов Амура сильный полководец с аналитическим умом маршал Блюхер и сообразить не мог, что весь Дальний Восток — мышеловка, что японцам захлопнуть эту мышеловку можно было парой диверсантов и десятком килограммов динамита.

А в своем штабе аналитик Блюхер держал таких стратегов, которые всего этого просто не видели и своему командиру не подсказали.

О чем же думал великий стратегический аналитик товарищ Блюхер почти 20 лет? А ни о чем. У гениального стратега была небольшая слабость. Увлечение. «Литературная газета» (19 июля 1996 г.) об этой слабости говорит мягонько и ласково: Блюхер попивал… Иногда. Наш народ к этой слабости относится снисходительно. Наш народ эту слабость у подобных себе не научен замечать. И для того чтобы об этой слабости помнили и 50, и 60, и 70 лет спустя, товарищ Блюхер должен попивать весьма много и регулярно, напиваясь досыта. Так оно и было. Блюхер попивал так, что о его кутежах знала вся страна.

И не верю я в чудеса. Не мог многоженец и алкоголик Блюхер быть стратегом. Настоящий стратег не имеет времени на пьянку, настоящий стратег слишком дорожит своим временем, чтобы попусту его тратить на запои.

Никаких открытий товарищ Блюхер в военной науке не совершил. Трудов потомкам не оставил. В области теории — ноль. В области практики — минус. Случился в 1938 году пустяковый конфликт с японцами из-за двух сопок, и весь Дальневосточный фронт во главе с «сильным военачальником» опозорился на весь мир, несмотря на «аналитический ум» великого стратега. Об этом речь впереди.

Откуда же он взялся, сей попивающий военный мыслитель?
4
Маршал Советского Союза Блюхер Василий Константинович военного образования не имел. И вообще образованностью не блистал. Работал по торговой части. В 1910 году сел. Срок — два с половиной года. За подстрекательство к забастовке. В августе 1914 года призван в армию. Попал на службу в Московский Кремль (ВИЖ. 1989. N 3. С. 95). Читаю такое, диву даюсь: судимого с политической статьей в Кремль забрали служить. Петроградский гарнизон комплектовался по тому же принципу. Вот на том-то и сгорела Российская империя: запасными на фронт не захотелось идти — и они поддержали Ленина-Троцкого, которые призывали к поражению собственной страны.

Но Блюхер на фронт попал. Там произведен в младшие унтер-офицеры. Далее журнал сообщает, что Блюхеру в 1916 году было ясно, что война проиграна. Грядущий стратег жестоко просчитался. Затяжная война прежде всего гибельна для Германии. Это у Германии нет природных ресурсов для войны. Это у Германии небольшая территория, которая при технике того времени не могла прокормить такое количество населения. Это Германия оказалась в клещах, это ей выпало воевать на два фронта. Все великие немцы считали такую ситуацию гибельной. Достаточно посмотреть на карту: Германия отрезана от всего мира и окружена со всех сторон. А подвоз морем блокирован британским флотом. Не надо было никаких битв и операций — ноги Германии подкосились бы сами собой. Понимая это, германский кайзер 12 декабря 1916 года обратился к русскому царю с предложением о заключении мира.

Для России в тот момент, вопреки мнению грядущего стратега Блюхера, война была не проиграна. Эхо войны доносилось откуда-то из Карпат да из белорусских болот, а вся огромная территория самой большой страны мира войной была не задета. В 1916 году неповоротливая Россия наконец раскачалась. Это был год, когда военная промышленность дала пушек, пулеметов, винтовок, снарядов и патронов вдвое больше, чем за два предыдущих года войны, вместе взятых. Фронт впервые насытился боеприпасами. Во всей Первой мировой войне сражения называли по названию рек, городов, районов: Мазурские озера, Галиция, Верден, Сомма. В правиле одно исключение: одна битва названа именем полководца — Брусиловский прорыв. Его совершила Русская армия и именно в 1916 году. Мы наконец научились воевать. Последующие события показали, что, даже полностью потеряв производственный потенциал 1916 года, мы могли еще воевать и воевать. И воевали. На остатках военных запасов 1916 года мы воевали аж до 1921 года и далее, неся неизмеримо более высокие потери, чем в Первой мировой войне. Так что не все было потеряно в 1916 году. Но из-за того, что Блюхеру и ему подобным не терпелось воткнуть штык в землю и бежать домой, Россия опозоренной вышла из войны. Эта капитуляция перед лицом уже издыхающей германской монархии вовсе не означала мира, а означала, как учил товарищ Ленин, превращение войны империалистической в войну гражданскую. Из-за того, что пораженцы типа Блюхера спешили Первую мировую войну проиграть, изза того, что пошли за Лениным и Троцким, наша страна получила именно то, что Ленин с Троцким обещали: братоубийственную войну от Бреста до Владивостока, с уничтожением миллионов людей, с истреблением неисчислимых богатств.

Из-за пораженцев нашей стране пришлось воевать дольше всех и понести в Гражданской войне потери, большие, чем все страны, вместе взятые, в Первой мировой войне.

И вот на братоубийственной Гражданской войне пораженцы отличились. Блюхер стал легендарным героем и заработал много орденов. А я — страстный любитель и собиратель орденов. Собиратель не только орденов, но и всяких интересных подробностей о них.

Просто зная номера орденов Маршала Советского Союза Блюхера, могу заявить, что не все с этим героем ясно.

Вплоть до 1930 года в Красной Армии был только один орден — Красного Знамени. Во время Второй мировой войны, особенно после нее, ценность этого ордена была подорвана обильными раздачами. Но во время Гражданской войны, особенно на первом ее этапе, орден имел огромную ценность. Кавалеров этого ордена чествовали так, как потом Героев Советского Союза. Биографии тех, кто имел два таких ордена, вписывали в официальную историю Гражданской войны и изучали в военно-учебных заведениях. У Блюхера таких орденов было аж четыре. Такое количество наград можно было бы объяснить исключительным геройством товарища Блюхера, но смущают номера: 1, 10, 11, 45.

Когда во всей огромной Красной Армии на все миллионы бойцов и командиров был всего только один орден, то он был у Блюхера. Когда на всю Красную Армию, на всех вождей, командиров и бойцов было всего только одиннадцать орденов, четверть этого количества — у товарища Блюхера. Во всей армии девять человек имели ордена: у восьмерых — по одному, у Блюхера — три. Чуть позже картина выглядела так; во всей Красной Армии на миллионные массы всего только 41 человек имел по одному ордену, а у Блюхера их уже четыре.

У нас было много героев: Чапаев, Щорс, Котовский, Тухачевский, Уборевич, Буденный, Троцкий, Склянский, Фабрициус… Когда ни один из них не успел получить еще ни одного ордена, у Блюхера их уже полная грудь.

Выходило, что Блюхер в несколько раз героичнее всех остальных героев, вместе взятых. Одним словом, такой героизм переходил пределы приличия, кто-то кому-то подсказал, и Блюхера стали реже награждать, а то бы к концу Гражданской войны он сломился под тяжестью своих орденов, как образцово-показательные мичуринские яблони на удивление всего прогрессивного человечества ломались под тяжестью своих плодов.

О том у нас и песни пелись:
В закрома просторные
Льется рожь отборная
И от яблок
Ломятся яблони в садах.

Это был особый шик: идешь по главной выставке страны, фонтаны ревут, железобетонные девушки серпы к небу вздымают, сады шумят листвой, а яблони все переломаны. Красота. Так их удобрениями закармливали, чтоб ломались. А на следующий год на ту выставку новые яблони в бочках привозили, на место поломанных вкапывали, расцветали яблони и груши, плодами созревающими глаз радовали, а к осени с треском ломались на радость и утешение рабочим и крестьянам.

Товарища Блюхера от такой участи спасли, не позволили сломаться под тяжестью наград.

Интересно, что сам товарищ Блюхер своих боевых наград как бы стеснялся, а гордился наградами карательными. Одна из жен Блюхера свидетельствует, что ордена он носил не все и не всегда, зато всегда носил Знак чекиста (ВИЖ. 1990. N 1. С. 81). И нужно признать, эту награду чекист Блюхер носил заслуженно, среди палачей и карателей он был в большом авторитете. Если бы установили почетное звание «Заслуженный палач республики» или «Народный палач СССР», то Блюхер мог бы поспорить за первенство не только с Тухачевским, но и с самим Якиром.
5
И еще один стратег-дальневосточник — Григорий Михайлович Штерн. Его служба в Красной Армии началась в 1919 году. Почему Штерн не примкнул к красным в суровом 1918 году, а примкнул в победном 1919-м, «Советская военная энциклопедия» не объясняет. Штерн, как и многие подобные ему стратеги, не был ни солдатом, ни курсантом, ни юнкером, ни унтером, ни младшим командиром, ни средним. Он — из комиссаров. С места — в карьер. Первая должность — комиссар полка. Работа непыльная — надзирать за командиром, расстреливать солдат, рассказывать истории про светлое будущее. Далее — без задержек: комиссар бригады, сотрудник политотдела 46-й стрелковой дивизии. После Гражданской войны — сокращение армии. Потому Штерн — снова комиссар полка, комиссар штаба 3-й стрелковой дивизии и 1-го конного корпуса. В 1923-1925 годах — комиссар карательной бригады и командир частей особого назначения Хорезмской группы войск, то есть карательных формирований. Затем снова политработа — начальник политотдела дивизии. А в 1929 году его подметили. Штерн становится подручным Ворошилова — порученцем. Их было двое: Р.П. Хмельницкий (о котором подробно рассказано в книге «День-М») и Г.М. Штерн.

И тут надо особо отметить один момент: Маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов всеми и всегда описывается как идиот с гармошкой и не более того. Так вот, у этого идиота с гармошкой комиссар Штерн семь лет служил на холуйской должности порученца. Из этого я делаю вывод, и попробуйте спорить: не мог Штерн умственным развитием сильно отличаться от Ворошилова. Во-первых, шибко грамотных на лакейских должностях адъютантов и порученцев не держат. А держат шибко понятливых, которые, как псы, без слов желания хозяина понимают. Эта работа

— для бравого солдата Швейка. А во-вторых, стратегия — это поэзия. Стратег — всегда поэт. Как минимум в душе. Но не мог поэт семь лет канцелярией заниматься. Да еще и в дурацкой канцелярии Ворошилова.

Штерн с Ворошиловым жили душа в душу. Штерн мог бы и дальше всю жизнь оставаться при Ворошилове, как Хмельницкий, но понесло Штерна высоко вверх. Знать, угодил товарищу Ворошилову. Из порученцев — главным военным советником республиканского правительства Испании. Не знаю, что уж там главный военный советник товарищ Штерн испанцам насоветовал, но дело их тут же кончилось глубоким и полным крахом. А Штерн — начальник штаба Дальневосточного фронта. Еще в январе 1937 года он у Ворошилова в порученцах, а в мае 1938 года — начальник штаба фронта. Да не простого, а единственного в то время. Такого взлета не было ни у кого. Никакого опыта командирской работы Штерн не имел. Опыта штабной работы тоже не имел. Весь его опыт — комиссар — каратель — холуй — советник.

О том, как Блюхер со Штерном громили японских агрессоров на озере Хасан, поговорим в следующий раз. Блюхера за те победы запытали до смерти, а Штерна пронесло. Всегда, везде у нас начальник штаба за все провалы несет равную ответственность с командиром. Но Сталин убил командующего Блюхера, но миловал начальника штаба Штерна и даже повысил, поставив командующим фронтом.

Что это был за командующий, мы уже видели на примере той же дороги вдоль Великой сибирской магистрали. Штерн служил на Дальнем Востоке три года на должностях начальника штаба фронта, командующего 1-й армией, командующего Дальневосточным фронтом, но решительно ничего не сделал для того, чтобы войска имели возможность после дождя выходить из военных городков. Не сделал ничего для того, чтобы на огромном тысячекилометровом фронте обеспечить передвижение резервов в районы боевых действий. А его ждало новое повышение — начальник Главного управления ПВО НКО СССР. И тут случился конфуз, который было нельзя замять: 15 мая 1941 года германский военно-транспортный самолет Ю-52 пересек воздушную границу СССР в районе Белостока, прошел беспрепятственно над Минском, Смолейском и приземлился в Москве. Руководимая Штерном система ПВО проявила полнейшее разгильдяйство. Ни сам начальник Управления ПВО товарищ Штерн, ни руководимый им аппарат ничего о несанкционированном полете германского самолета не знали. Держать такого на столь ответственной должности, да еще накануне войны, было нельзя. И его взяли…
6
В области военной теории Штерн себя не проявил никак. На поприще военной практики баланс отрицательный. А вот на почве политической…

Штерн был ярым сторонником террора. Сразу после очищения в марте 1939 года состоялся XVIII съезд партии, который как бы подвел итог совершенному и наметил новые задачи. Но об очищении как таковом на съезде уже не говорили. Говорили о предстоящей войне. Об очищении молчали все чекисты, все партийные вожди, члены ЦК и Политбюро, об очищении, понятно, молчали товарищи полководцы. Промолчал и сам товарищ Сталин. А товарищ Штерн молчать не мог, он говорил о великой пользе очищения и причислял себя к его организаторам, вдохновителям и исполнителям: «…мы с вами уничтожили кучку всякой дряни…» Товарищу Штерну было чем гордиться. Он к этому делу руку приложил.

Вскоре, правда, и сам оказался в этой самой кучке…
7
Бывает, найдешь камешек и не знаешь: алмаз это или нет? Как проверить? Да чиркнуть по граниту. Если процарапает бороздку, значит, алмаз. А если рассыплется сам, значит, не алмаз, а окаменевший экскремент динозавра.

Та грунтовая дорога вдоль Великой сибирской магистрали — это и есть кусочек гранита, на котором мы проверяем качество наших полководцев: алмаз или экскремент? И нельзя тут никак забыть самого товарища Тухачевского. У начальника Штаба РККА Тухачевского весь Дальний Восток висел на ниточке, которую любой мог перерезать. Чеховский злоумышленник мог гайку отвинтить… А товарищ Тухачевский, возглавлявший мозговой трест Вооруженных Сил, мозг армии, об этом не догадывался. На Дальнем Востоке полки и дивизии по тревоге не способны выйти из военных городков, а начальнику Штаба РККА товарищу Тухачевскому и дела до. того не было. Он готовил прожекты выпуска 100 тысяч танков. А зачем иметь 100 тысяч танков, если они все равно после дождя из военных городков выйти не смогут? Зачем иметь все эти танковые армады, если после взрыва одного туннеля их нельзя будет перебросить в район боевых действий? Зачем эти танки иметь, если их нельзя будет снабжать и обеспечивать боеприпасами и топливом?

Но о таких пустяках стратег Тухачевский не задумывался.

А зря. Все великие катастрофы как раз из-за пустяков и случались.
8
И вот мудрейшие академики рассказывают нам, что Сталин был кретином, ибо ему сильные полководцы с аналитическим умом были вовсе не нужны. Сталину требовались дураки кавалеристы. Нам рассказывают, что Сталин загубил гениальных полководцев, а вместо них поставил неумных, неграмотных, необразованных людей.

Однако вот вам обратный пример. В отличие от маршала Блюхера, который никогда нигде не учился, генерал армии Апанасенко, занявший после очищения пост командующего Дальневосточным фронтом, блистательно закончил высшие академические курсы, затем — Военную академию им. Фрунзе. Причем лучше всех.

В отличие от Штерна, который никогда не командовал ни отделением, ни взводом, ни ротой, ни батальоном, ни полком, ни бригадой, ни дивизией, ни корпусом, Апанасенко прошел все ступени служебной лестницы. Все до одной, ничего не пропустив. Причем дивизиями он командовал более десяти лет, три года — корпусом, три года был заместителем командующего Белорусским военным округом и три года — командующим Среднеазиатским военным округом. Так что к должности командующего фронтом он был подготовлен и теоретически, и практически.

Возразят: так это же один только пример.

Нет, это не один пример. Будут другие.

Но если бы это был и единственный пример, то и тогда одно исключение опровергает все правило. Ведь речь идет не о пустяках, а о нашем втором фронте, которого удалось избежать. Дело не в том, что Сталин вместо стратега-алкоголика Блюхера и стратега-комиссара Штерна прислал на Дальний Восток умного, опытного, грамотного, решительного, упорного и настойчивого командующего Апанасенко. А дело в том, что умный генерал Апанасенко в свою очередь привел за собой умных людей. Это Апанасенко отыскал где-то, оценил по достоинству, возвысил и привез с собой в Хабаровск начальника Оперативного управления генерала Казаковцева, который увидел слабину. Во времена правления Блюхера и Штерна таких генералов в штабе Дальневосточного фронта попросту не было, там держали гениев, которые не понимали самых простых вещей и Блюхеру со Штерном ничего не подсказали.

Удивительная вещь: до очищения Дальний Восток был небоеспособен.

Стоило убрать пару «сильных военачальников, обладавших аналитическим умом», а вместо них назначить кавалериста из 1 —и Конной армии, и сразу войска получили возможность выйти из военных городков после дождя, то есть получили возможность воевать. И сразу появилась возможность перебрасывать стратегические резервы туда, где они могут потребоваться, то есть появилась возможность использовать законы тактики, оперативного искусства и стратегии не только в кабинетной тиши, но и на полях возможных сражений.

Глава 20

СМЕНА

Об уме правителя первым делом судят по тому, каких людей он к себе приближает.

Николо Макиавелли. Государь

Никто не сомневается, что Россия способна рождать Зейдлицев, Мюратов, Роммелей — многие русские генералы в 1941-1945-м, бесспорно, были на этом уровне.

Генерал-майор В. фон Меллентин. Panzer Battles

1
Генерал-майор Григоренко продолжает свой рассказ про командующего Дальневосточным фронтом. Вот еще отрывок из его книги:

«Начало войны по-особому высветило облик Апанасенко. Не могу сейчас утверждать, в какой день от начала войны, но, несомненно, в самом начале ее, пришло распоряжение отгрузить немедленно на Запад весь мобзапас вооружения и боеприпасов. Смородинов, который долгое время был руководящим мобработником Генштаба, возмутился: „Какой, же дурак отбирает оружие у одного фронта для другого. Мы же не тыловой округ, мы в любую минуту можем вступить в бой. Надо идти к Апанасенко. Только его одного „там“ могут послушать“.

Как только Апанасенко понял, в чем дело, он не стал слушать дальнейших объяснений. Голова его быстро налилась кровью, и он рыкнул:

— Да вы что! Там разгром. Вы поймите, РАЗГРОМ! А мы будем что-то свое частное доказывать? Немедленно начать отгрузку! Вы,

— обратился он к начальнику тыла, — головой отвечаете за быстроту отгрузки. Мобилизовать весь железнодорожный подвижной состав и с курьерской скоростью выбросить за пределы фронта. Грузить день и ночь. Доносить о погрузке и отправке каждого эшелона в центр и мне лично…

…Пришло распоряжение немедленно отправить восемь полностью укомплектованных и вооруженных дивизий в Москву. Темпы отправки были столь высокими, что войска из лагерей уходили на станции погрузки по тревоге. При этом часть людей, находившихся вне части, к погрузке не поспевали, в некоторых частях был некомплект вооружения и транспорта. Москва же требовала полного укомплектования, а Апанасенко был не тот человек, который мог допустить нарушения приказа. Потому была организована проверочно-выпускная станция — Куйбышевка-Восточная — резиденция штаба 2-й армии. На этой станции был создан резерв всех средств вооружения, транспорта, средств тяги, солдат и офицеров. Командиры убывающих дивизий и полков через начальников эшелонов и специально назначенных офицеров проверяли наличие некомплекта в каждом эшелоне. По телеграфу это сообщалось во 2-ю армию. Там все недостающее подавалось в соответствующие эшелоны. Персонально ответствен за это перед Апанасенко был начальник штаба армии. Каждый эшелон с проверочно-выпускной станции должен был выходить и выходил фактически в полном комплекте…

…Ни у кого не спрашивая, Апанасенко на месте убывших дивизий начал формировать новые дивизии. Была объявлена всеобщая мобилизация всех возрастов до 55 лет включительно. Но этого все равно было недостаточно. И Апанасенко приказал прокуратуре проверить дела лагерников и всех, кого можно, освободить и отправить в войска…

…Шла сверхскоростная отправка восьми дивизий на спасение Москвы. Потом приказали отправить еще четыре, потом по одной, по две отправили еще шесть. Всего 18 дивизий, из общего числа 19, входивших в состав фронта. Не отправлена одна только 40-я, да и то, видимо, потому, что вынимать ее из Посьета было очень трудно. Вместо каждой отправляемой на фронт Апанасенко приказывал формировать второочередную. За эти формирования Апанасенко тоже заслуживает памятника. Ведь все формирования он вел по собственной инициативе и под свою ответственность при неодобрительном отношении ряда ближайших своих помощников и при полной безучастности и даже иронии центра. Центр знал о формированиях, но был убежден, что формировать что-либо на Дальнем Востоке без помощи центра невозможно: людей нет, вооружения нет, транспорта нет, и вообще ничего нет. Поэтому центр, зная об организационных потугах Дальневосточного фронта, делал вид, что ему об этом ничего не известно. Пусть, мол, поиграются там в мобилизацию. Но Апанасенко все нашел… В общем, несмотря на совершенно невероятные трудности, взамен ушедших были сформированы второочередные дивизии. Их было сформировано даже больше на две или три. Когда новые формирования стали реальностью, у Генштаба наконец «прорезался голос». Были утверждены и получили номера все вновь формируемые дивизии. Причем центр настолько уверовал в серьезность новых формирований, что забрал в действующую армию еще четыре дивизии, уже из числа второочередных.

Таким образом, за время с июля 1941-го по июнь 1942 года Дальний Восток отправил в действующую армию 22 стрелковые дивизии и несколько десятков маршевого пополнения. Теперь мы знаем уже, что в течение первого года войны между японцами и немцами шла серьезная перепалка. Немецкая разведка утверждала, что Советы «из-под носа» японцев уводят дивизии и перебрасывают их на Запад. Японская же разведка настаивала на том, что ни одна советская дивизия не покинула своих мест дислокации. Трудно даже представить, как развернулись бы события на Дальнем Востоке, если бы там командовал человек-исполнитель. Он бы отправил все войска, как того требовала Москва, и ничего бы не сформировал, поскольку самовольные формирования запрещены категорически. Одной оставшейся дивизией, тремя штабами армий и одним штабом фронта, даже вместе с пограничниками, не только оборонять, но и наблюдать огромной протяженности границу Дальнего Востока невозможно. Апанасенко проявил в этом деле государственный ум и большое мужество».
2
Так уж повелось считать, что Москву спасли сибирские дивизии. Это были мощные, хорошо подготовленные, полностью укомплектованные соединения, они прибывали откуда-то издалека, по Великой сибирской магистрали, потому их и называли сибирскими. Но это были не сибирские, а дальневосточные дивизии. Самые знаменитые из них — 32-я и 78-я.

32-я (позже — 29-я гвардейская) стрелковая дивизия полковника В.И. Полосухина, прибыв с Хасана, разгружалась под огнем и вступила в бой прямо на Бородинском поле. Если бы Апанасенко чуть-чуть промедлил с погрузкой…

78-я (далее — 9-я гвардейская) стрелковая дивизия полковника А.П. Белобородова (впоследствии — генерал армии) прибыла с реки Уссури и вступила в бой под Истрой.

Лишняя соломинка ломает хребет верблюду. Вся наука о войне сводится к тому, чтобы в нужный момент ту самую соломинку иметь и на соответствующий хребет возложить. Апанасенко эти соломинки подал Сталину. В самый нужный момент.
3
А вот еще рассказ, и все о нем же, о генерале Апанасенко. И все то же время — осень 41-го. И все та же тема — отправка войск с Дальнего Востока на спасение столицы.

Свидетельствует Е.А. Борков, который во время войны был первым секретарем Хабаровского крайкома:

«По аппаратной сверхсекретной связи мне позвонил Сталин. Поздоровавшись, говорит:

«У нас тяжелейшая обстановка между Смоленском и Вязьмой… Гитлер готовит наступление на Москву, у нас нет достаточного количества войск, чтобы спасти столицу… Убедительно прошу тебя, немедленно вылетай в Москву, возьми с собой Апанасенко, уговори быть податливым, чтобы не артачился, я его упрямство знаю».

За годы моей работы на Дальнем Востоке да и в других местах Сталин никогда мне не звонил. Поэтому я был чрезвычайно удивлен, когда услышал в телефонной трубке его голос… Мы давно привыкли к тому, что его слово для нас закон, он никогда ни у кого ничего не просил, а приказывал и требовал. Поэтому я был удивлен тональностью, меня будто бы не то что информировали, а докладывали о положении на западе страны. А потому, когда Сталин произнес из ряда вон выходящее «уговори Апанасенко быть податливым», — это меня уже буквально потрясло… В конце он еще раз повторил: «Вылетайте немедленно самым быстроходным военным самолетом…»

Прибыли в Москву первого или второго октября в полночь. На аэродроме нас ожидали. Посадили в машину и привезли прямо в Кремль. Привели в приемную. Сопровождающий нас генерал зашел в кабинет доложить о нашем прибытии, тут же возвратился, широко открыл дверь и промолвил: «Товарищ Сталин просит вас зайти».

Хозяин кабинета тепло поздоровался за руку, поздравил с благополучным прибытием и пригласил сесть за длинный стол, покрытый зеленым сукном. Он сначала не сел, молча походил по кабинету, остановился против нас и начал разговор: «Наши войска на Западном фронте ведут очень тяжелые оборонительные бои, а на Украине полный разгром… Украинцы вообще плохо себя ведут, многие сдаются в плен, население приветствует немецкие войска».

Небольшая пауза, несколько шагов по кабинету туда и обратно. Сталин снова остановился возле нас и продолжал: «Гитлер начал крупное наступление на Москву. Я вынужден забирать войска с Дальнего Востока. Прошу вас понять и войти в наше положение».

По моей спине побежал мороз, а на лбу выступил холодный пот от этой ужасной правды, которую поведал нам вождь партии и государства… Речь уже шла не только о потере Москвы, а может быть, и гибели государства… Сталин не пытался узнать наше мнение, он разложил свои бумаги на столе к, показывая пальцем на сведения о наличных войсках нашего фронта, обращаясь к Апанасенко, начал перечислять номера танковых и механизированных дивизий, артиллерийских полков и других особо важных соединений и частей, которые Апанасенко должен немедленно отгрузить в Москву.

Сталин диктовал, Апанасенко аккуратно записывал, а затем тут же, в кабинете, в присутствии хозяина, покуривавшего люльку, подписал приказ и отправил зашифрованную телеграмму своему начальнику штаба к немедленному исполнению.

По всему было видно, что наша короткая, четкая, деловая встреча подходит к концу. На стол поставили крепкий чай. Сталин спрашивал о жизни дальневосточников. Я отвечал. И вдруг последовал вопрос к Апанасенко: «А сколько у тебя противотанковых пушек?» Генерал ответил немедленно. Я сейчас не помню цифру конкретно, но помню, что он назвал какую-то мизерную в сравнении с тем, что уже тогда имела Красная Армия. «Грузи и эти орудия к отправке!» — негромко, но четко скомандовал Сталин. И тут вдруг стакан с чаем, стоящий напротив Апанасенко, полетел по длинному столу влево, стул под генералом как бы отпрыгнул назад. Апанасенко отскочил от стола и закричал: «ТЫ что? ТЫ что делаешь?!! Мать твою так-перетак!.. А если японец нападет, чем буду защищать Дальний Восток? Этими лампасами?! — и ударил себя руками по бокам. — Снимай с должности, расстреливай, орудий не отдам!»

Я обомлел. В голове хоть и пошло все кругом, но пронзила мысль: «Это конец. Сейчас позовет людей Берии, и погибнем оба». И здесь я снова был поражен поведением Сталина: «Успокойся, успокойся, товарищ Апанасенко! Стоит ли так волноваться из-за этих пушек? Оставь их себе».

Прощаясь, Апанасенко попросился в действующую армию — на фронт.

«Нет, нет, — дружелюбно ответил Верховный Главнокомандующий.

— Такие храбрые и опытные, как ты, нужны партии на Дальнем Востоке».

Этот рассказ записал и прислал мне Герой Социалистического Труда Федор Трофимович Моргун, который более 15 лет был первым секретарем полтавского обкома КПСС, затем первым председателем Госкомприроды СССР. Этот рассказ теперь опубликован в его книге «Задолго до салютов» (Полтава, 1994. С. 67-71).

К этому нужно добавить, что действие происходило в октябре 1941 года. До того, как Япония ввязалась в войну против США. В тот момент от Японии можно было ожидать чего угодно. Осень 1941 года для нашего Дальнего Востока — это был действительно угрожаемый период.

Два самых трудных года, 1941-й и 1942-й, Дальневосточным фронтом командовал генерал армии Апанасенко. Лично я не сомневаюсь в том, что в случае нападения Японии на наш Дальний Восток японские генералы в лице Апанасенко получили бы достойного противника. Даже не имея достаточно войск, боевой техники и боеприпасов, Апанасенко сумел бы сделать жизнь завоевателей не самой приятной…

Генерал Апанасенко сумел вырваться в действующую армию только в 1943 году. На решающий фронт. На Курскую дугу. Он был смертельно ранен в боях под Белгородом во время Курской битвы. Генерал армии Апанасенко Иосиф Родионович скончался 5 августа 1943 года в день, когда столица нашей Родины Москва впервые салютовала войскам, одержавшим выдающуюся победу, решившую исход войны.

И вот теперь марксистско-гитлеровские агитаторы рассказывают нам, что Сталин истребил лучших из лучших, что вокруг него остались только полуграмотные придурки, лишенные инициативы тупицы и угодливые лизоблюды. Но давайте представим ситуацию: в 1937 году был арестован Апанасенко, приговорен к смерти и ждет своей участи в камере. Мы знаем о нем совсем немного, но можно ли представить, чтобы этот буйвол писал бы Сталину письма с признаниями в любви? Письма типа: «Я умру со словами любви к вам!» Да ни черта подобного! Если бы его посадили в камеру смертников, то он бы крыл Сталина матом, как это случилось с ним однажды, он бы зубами грыз решетки и замки. Не знаю, смог бы он загрызть двух-трех палачей, но уж сапоги бы он им лизать не стал.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 4 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 10


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Русская поддержка phpBB